Ворона трижды каркнула и стая голубей с шумом хлопающих крыльев сорвалась с крыши дома. Сделала круг, и вернулась обратно.
Морозный солнечный день. Две девчушки играют во дворе. У одной из них милая детская панда-шапочка, сделанная руками взрослых: белая, с черными ушками и черными глазками. Затевают они игру в прятки. Водит панда. Считает до двадцати и идёт искать. Особо не удаляясь от дерева и не утруждаясь поисками, потопталась в паре метров, и буквально через пару минут выкрикивает: "Оксана, я сдаюсь". Еще через секунд тридцать: "Я не играю". И идёт к подъезду. Выбегает подружка из-за угла дома:
Подбегает к панде-Ире. Они о чем-то шепчутся и уже снова дружат.
Как у них всё просто и быстро налаживается. Они ведь пока играют и ещё не знают, что, то малое, чему они так радуются, постепенно закончится. Запросы и аппетиты будут расти. У кого-то до собственного предела, который для иных будет смешно-малым и для которых предел будет отодвигаться с каждым шагом всё дальше и дальше. И у последних начинается такая круговерть, что они теряют ориентиры и возвращаются к тому, с чего легче начать - к правилам, потому что вспоминают, что в периоды раздраев и растерянности "главное - верить правилам больше, чем себе" (с). А если забывают об этом, начинается самое хреновое.
В моей реальной жизни снова вылезла выводящая из равновесия ситуация. Не зная, как разрешить её по-деликатнее, рубанула с плеча, что не стоит претендовать на мои чувства, они заняты. А значит, не предполагают присутствия кого-то ещё! Вроде бы отрезвило. Да, вот только чем теперь всё кончится не знаю. Может, изуродовать себя: не следить за собой, безобразно краситься. Стать треш-версией Новодворской. А, может, сделать так, как уже давно мечтаю - свалить куда подальше, где никто не знает и на сближение с людьми понадобятся года. Можно, конечно, занять позицию королевны "все должны мне!". Это проще, чем либеральничать. Спрятать всё глубоко и понадежнее.
На прошлой неделе начался нормальный режим работы, которой снова много. В ближайшее время необходимо посвятить ей большую часть времени. Буду реже появляться в дневниках и уже не буду засерать вашу ФЛ своими излияниями.
До меня дошло, наконец. Как всегда, поздно. Таких придурков, как я, прощать нельзя. Никогда! Никогда. Пойду туда, где мне самое место.
Морозный солнечный день. Две девчушки играют во дворе. У одной из них милая детская панда-шапочка, сделанная руками взрослых: белая, с черными ушками и черными глазками. Затевают они игру в прятки. Водит панда. Считает до двадцати и идёт искать. Особо не удаляясь от дерева и не утруждаясь поисками, потопталась в паре метров, и буквально через пару минут выкрикивает: "Оксана, я сдаюсь". Еще через секунд тридцать: "Я не играю". И идёт к подъезду. Выбегает подружка из-за угла дома:
- Ира!
- Ты где была? - после некоторой паузы, видимо определяясь с собственным отношением к случившемуся.
- Там. - указывает на место, где пряталась, совсем близкое от дерева, с которого началась игра.
- Ты где была? - после некоторой паузы, видимо определяясь с собственным отношением к случившемуся.
- Там. - указывает на место, где пряталась, совсем близкое от дерева, с которого началась игра.
Подбегает к панде-Ире. Они о чем-то шепчутся и уже снова дружат.
Как у них всё просто и быстро налаживается. Они ведь пока играют и ещё не знают, что, то малое, чему они так радуются, постепенно закончится. Запросы и аппетиты будут расти. У кого-то до собственного предела, который для иных будет смешно-малым и для которых предел будет отодвигаться с каждым шагом всё дальше и дальше. И у последних начинается такая круговерть, что они теряют ориентиры и возвращаются к тому, с чего легче начать - к правилам, потому что вспоминают, что в периоды раздраев и растерянности "главное - верить правилам больше, чем себе" (с). А если забывают об этом, начинается самое хреновое.
В моей реальной жизни снова вылезла выводящая из равновесия ситуация. Не зная, как разрешить её по-деликатнее, рубанула с плеча, что не стоит претендовать на мои чувства, они заняты. А значит, не предполагают присутствия кого-то ещё! Вроде бы отрезвило. Да, вот только чем теперь всё кончится не знаю. Может, изуродовать себя: не следить за собой, безобразно краситься. Стать треш-версией Новодворской. А, может, сделать так, как уже давно мечтаю - свалить куда подальше, где никто не знает и на сближение с людьми понадобятся года. Можно, конечно, занять позицию королевны "все должны мне!". Это проще, чем либеральничать. Спрятать всё глубоко и понадежнее.
На прошлой неделе начался нормальный режим работы, которой снова много. В ближайшее время необходимо посвятить ей большую часть времени. Буду реже появляться в дневниках и уже не буду засерать вашу ФЛ своими излияниями.
До меня дошло, наконец. Как всегда, поздно. Таких придурков, как я, прощать нельзя. Никогда! Никогда. Пойду туда, где мне самое место.